Лечится ли невроз и панические атаки?

Максим, 35 лет

Оглядываясь на свою историю отношений с неврозом, собственные страхи и тревоги, беспомощность, доходящую до отчаяния, трудности и сомнения лечится ли невроз и панические атаки, хочу вас успокоить - для тех, кто идет до конца – невроз полностью излечим!

Хочется вдохновить тех, кто находится в плену коварного невротического расстройства, проявляющегося через тревожное, тревожно-депрессивное, тревожно-фобическое, астено–невротическое или другие расстройства, типа, пресловутого ВСД, не сдавайтесь, не бойтесь, несмотря на сложности, продолжайте бороться, чтобы вылечить невроз навсегда, как удалось это простому трудолюбивому пареньку Максиму с большими и красивыми глазами, сильной волей и верой в победу.

Максим, спасибо тебе за доверие и за смелость пойти до конца.

Светлана Вишнякова

Клинический психолог, психотерапевт

Наша встреча с Максимом

Он появился в моем кабинете три года назад, с сильными симптомами трехлетнего невроза, панических атак, серьезной депрессией. Диагноз - тревожно-депрессивного синдрома, который был отмечен проведенной мною диагностикой, а также подтвержден врачом психиатром. Болезнь проявлялась фиксацией на своем состоянии, частыми приступами ПА, пугающими дереализациями, чередой навязчивых мыслей, которые начинались сразу после пробуждения и доводили до отчаяния, не давая покоя:

Что со мной?
Чем я болен?
Почему у меня нет сил?

Сменяющие друг друга мысли-вопросы, на которые у него не было ответов, мелькали одна за другой, не оставляя в покое, заслоняя реальность. Максим не видел и не осознавал мир вокруг, словно находясь за глухим стеклом, ощущая хроническую усталость и типичную слабость при неврозе. В какие-то моменты усиливались внутренние страхи, учащалось сердцебиение и накрывал приступ ПА, после которого еще больше охватывало чувство угнетения и депрессивное состояние.

Терапия осложнялась тем, что у Максима была алекситимия, которая у больных неврозом - вполне частое явление. Проще говоря, он совсем не различал собственных чувств. На вопрос, что ты сейчас чувствуешь? Отвечал – «Херово». Но не мог различить, что это:

тоска;
грусть;
стыд;
злость;
обида.

Приходилось больше года терпеливо перебирать кашу в его голове, доращивая до элементарной зрелости чувств, когда человек начинает глубже и тоньше себя анализировать, понимать, разбираться в собственных ощущениях и отличать злость от обиды, вину от стыда и прочее.

И чем больше «подрастал» Максим, тем глубже и продолжительнее становились его рассказы о себе, своем детстве, отношениях с матерью, а впоследствии и с женой.

Возникновение невроза

Предыстория. Отношения с родителями

Максим рос младшим ребенком в семье, где отношения между родителями были далеки от идеала. Мать в душе мечтала уйти от примитивного мужа алкоголика, но из-за внутренних страхов остаться одной с двумя детьми на руках, не могла этого сделать. Младшего сына считала помехой в разрешении этой проблемы, постоянно манипулируя им в собственных интересах:

То разыгрывая мученицу, неосознанно навязывала вину. Упрекала сына за сам факт его жизни. «Сколько можно маму мучить? Хватит уже того, что твой отец такой никудышный, еще ты туда же, то болеешь, то плохо ешь – вон какой худющий»;
То используя сына для повышения собственной самооценки. Она хвасталась перед подругами его примерным поведением, пятерками в дневнике, демонстрируя в эти моменты повышенную заботу и внимание, чтобы получить одобрение от окружающих, смотрите, какого сына я воспитала.

А подсознание маленького Максима «задыхалось» от материнских двойных посланий. На словах она его любит и гордится им, хвалит за принесенные из школы отличные отметки, а на деле без пятерок не замечает его, раздражается на то, что сын пытается напомнить о себе, когда они остаются наедине.

И сложилась в подсознании ребенка установка, ставшая впоследствии источником психического невроза, что мамину любовь можно только купить:

за пятерки (в последствии, квартиру, машину, шубу, золотые украшения для жены);
за отличное поведение;
за исполнение ее желаний.

Отец тоже вносил свою лепту в формирование психики сына. Заставляя беспрекословно подчиняться своей воле, он изливал агрессию за малейшее сопротивление, не считаясь с интересами ребенка.

Разве могут быть у семилетнего мальчика свои желания, когда папе нужно помочь поменять тормозные колодки? Неважно, что на улице минус 20. Пусть закаляется!

И Максим закалялся, да так, что выполняя всегда только желания других, напрочь потерял себя, заболев неврозом.

Взрослея годами, Максим со всеми строил отношения исходя из принципа, что его можно ценить, восторгаться, любить только если он что-то дал и заслужил, а просто так безусловно нельзя. Помню, как он плакал на встрече, ощущая, что только кот его любит безусловно, поскольку ласково мурлычет и трется, когда Максим приходит домой.

Еще подростком он боялся, что любой из окружения может, как его отец, излить на него свою агрессию, найдя повод, придумав и высосав из пальца, провинность. Из-за страхов, комплексов и глубокого чувства стыда появилось желание отгородиться от социума, изолироваться, закрыться и не общаться.

В институте по инерции постоянно сравнивал себя с другими, ощущая, что он никчемный, не достойный быть среди первых. А если получал одобрение от преподавателей, студентов, то чувствовал себя мошенником, обманом, достигшим успеха и которого неминуемо постигнет ужас разоблачения. В моем одобрении он также искал подвох, привыкнув, что за похвалой последует болезненное для него безразличие. Я видела, что он как и для матери, старался для меня быть хорошим в наших психотерапевтических отношениях, боясь меня обидеть или расстроить.

Первый приступ
Это случилось ранним утром после бурно проведенной ночи с обильным количеством спиртного. Надо сказать, что выпивать Максим начал еще в старших классах школы, но все сходило как-то без последствий. А в этот раз, проснувшись, он увидел в зеркале свое опухшее лицо и синие, как у мертвеца губы. Это сильно напугало, напомнив о том, что смерть не щадит и молодых. Через время синюшность сошла и можно было бы забыть о случившемся, если бы через 2 недели Максим не испытал сердечный невроз, когда сердце «выпрыгивает» из груди, то взлетая в сердечном ритме к горлу, то затихая и падая вниз.

Теперь уже не на шутку перепуганный Максим помчался к докторам, ожидая услышать самый страшный диагноз. Но медики разводили руками, делая заключение после обследования: «Все в норме, аритмия». Но тревога не утихала. Что делать?

Потекли дни и месяцы, пропитанные ужасом ожидания приступа панической атаки, который присоединился к страхам быть «разоблаченным» окружением в несостоятельности, лени, ничего не делании и «бесплатном» (без заработанных пятерок) получении благ от жизни.

Решение вылечить невроз навсегда

Последней каплей, переполнившей чашу терпения и толкнувшей мужчину искать выход, стала поездка на отдых в Турцию. Там состояние праздной лени и отсутствие привычного уклада, а именно, возможности поработать и получить за хорошее поведение «пирожок на полочке», сработало детонатором. О какой любви, поощрениях может идти речь, если ты целыми днями валяешься на пляже, ничего не делая? За что тебя можно любить? Максим страдал трудоголизмом и напрочь не умел отдыхать.

Именно там неожиданно появился непереносимый стыд, заставляющий часами, накрывшись с головой полотенцем, прятаться от взглядов людей. Ему казалось, что все смотрят на него с осуждением и насмешками и только из приличия не показывают в его сторону пальцем. Через несколько дней такого отдыха Максима накрыло так, как никогда раньше. От вегетативного невроза у него холодели руки, ноги, бросало то в пот, то в дрожь, а то, учащая сердцебиение, налетал страх, что смерть вот она уже рядом раскрыла свои объятья.

Можно ли вылечить невроз, когда все так запущено?

Именно после возвращения из Турции Максим пришел ко мне с твердой решимостью идти до конца. И даже когда я, изучив получше его невроз и проведя диагностику психики, обозначила срок не менее 2-3 лет, сказав, что все зависит от его терпения и настойчивости, он не отступил. Я сообщила, что необходимо будет вытащить со дна колодца подсознания все скопившиеся страхи и обиды, которые, когда смотришь им в глаза, как медузы под жарким солнцем перестают жалить и начинают таять, уменьшаться в размерах, а потом и вовсе исчезают. И если он готов пройти этот нелегкий путь осознания себя, своих желаний, взаимоотношений с родителями, женой, социумом и с самим собой, потратив на это два, а то и три года жизни, то на свой вопрос лечится ли невроз, он будет знать четкий ответ, что да, причем, полностью.

Тернистый путь терапии или как победить невроз

Потихоньку мы начали разбираться в его ощущениях и чувствах, ища связи между ситуациями и симптомом. Максим все лучше и лучше стал понимать, что скрывается под общим состоянием – «Мне херово». Были здесь и стыд, и вина, и злость, которые проявлялись, когда по отдельности, а когда все вместе.

После этого, пришел черед достучаться до подсознания, сформированного детскими страхами, чувством вины и стремлением быть примерным мальчиком для мамы.

Непростым стало осознание, что мать использовала его для собственной выгоды, выдавая двойные послания, в которых признания в любви были только словами, не подтвержденными действиями. И через два года нашей терапии сработал аффект запертого чувства вины самого факта своего рождения, ведь мать так часто любила подчеркивать, как она с ним настрадалась. Вина вырвалась наружу исцеляющим потоком бурных слез. Это стало переломным моментом. Я много поддерживала, понимая, что невроз почти вылечен.

В осознании Максима проявилось понимание наличия внутриличностного конфликта, когда с одной стороны хочу – ощущать себя значимым, признанным и любимым, а с другой стороны – убежденность, что не достоин этого просто так, если не принес «пятерок». На первом плане был психастенический конфликт – хочу любовь и нельзя претендовать на любовь без достижений, а на более глубоком уровне ведущий конфликт– истерический, чтобы меня любили безусловно, а не за пятерки и невозможности эту потребность в безусловном принятии удовлетворить.

В процессе терапии мы снимали слой за слоем накопленные страхи и иррациональные установки, при этом менялось состояние Максима, открывая новые пласты, которые надо было пересматривать и вычищать.

Так и Максим добирался до собственного Я. Через полтора года он уже полностью освободился от приступов, в какой-то момент наружу вылились злость и обида на родителей, что они ничего ему не дали, а только использовали. Он даже на сеансах стал вести себя по-другому. Всем видом показывая: «Вы мне сначала докажите, что я вам ценен, а потом я буду перед вами открываться».

Одна часть подсознания призывала – ты должен быть хорошим (материнское супер-эго), а другая часть протестовала, доказывая, что это невозможно. Нельзя всем нравиться и делать все на 5+, все равно докопаются.

«Подростая», Максим стал злиться на близких, объясняя это тем, что из-за их повышенной требовательности просто нереально дотянуться до высоко поднятой планки, адекватно тестируя реальность, а раньше ругал себя, что мало работает и мог бы лучше стараться.

Он приходил домой и как сканером всматривался в лицо жены, выискивая подтверждение ее недовольства, если он в этот день мало заработал.

Терапия продолжалась, приходили новые инсайты и осознания. Не сдаваясь, продолжая разбираться в себе, Максим понял, что конфликтные противоречия у него в голове и жена здесь ни при чем. Все дело в нем, что его восприятие формирует мир, который он принимает за реальность, а по факту может быть очень далеким от нее.

Вывод, сделанный Максимом

На последнем сеансе я спросила его: «Что ты можешь теперь сказать людям, интересующимся лечится ли невроз и панические атаки?»

Максим ответил:

“

Лечится, но нужно время, чтобы постепенно появилось понимание, откуда все пришло. А поэтому как бы тебя ни колбасило и ни гнуло на встречах, стоит проявить терпение и упорство и тогда жизнь вернется.

Понравилась статья? Поделитесь с друзьями: